Переход на гору Гуниб

Теперь мы изложим, как мы перешли в сторону Гуниба и все, что мы встретили в этом походе

Переход на гору Гуниб
Гунибская крепость (фото: moscow-airports.com)

Гуниб

Теперь мы изложим, как мы перешли в сторону Гуниба и все, что мы встретили в этом походе, трудности, грабежи и нападение со стороны дагестанцев.

После того, как мы окончательно переселились из земель Чечни, имам, его семья и его мюриды остановились в селении Ичичали, одном из селений Гумбета, Дело в том, что имам всегда имел в виду подниматься на гору Килатль, если в этом будет необходимость, как это случилось в этот раз, Поэтому эта гора дважды была укреплена горскими войсками, вырытыми окопами и каменными стенами. В обоих случаях инженером той работы был Хаджи Юсуп, прибывший из египетского Каира, как об этом и было сказано раньше.

Селение Ичичали было расположено у подножья этой горы. С этой целью все селения Гумбета и Анди были сожжены по распоряжению имама. В это самое время князь Барятинский со своим войском расположился на горе Танду, а генерал барон Врангель расположился со своими войсками в селении Аргвани. Их целью было: Барятинский выступит через Андийское Койсу в земли каратинцев, а Врангель в Аварию через мост Сагри. Нас они оставили на горе Килатль без всякого внимания, так как их цель была правильно обдумана захватить Дагестан и подчинить его население и только. Оттого, что имам избрал эту гору себе крепостью, им обоим ничего не угрожало, и они могли отправиться своим путем.

Имам приказал андийцам и гумбетовцам подняться на гору Килатль. Никто этому распоряжению не подчинился, исключая незначительное число людей, пришедших с обоих областей. Тем не менее имам собирался оказать сопротивление русским со своими мюридами, говоря: «Я намерен бороться с русскими, будь я один или с другими». Однако имаму это не удалось. Наоборот, последующие злополучные обстоятельства заставили покинуть эту гору.

Жители лежащих вокруг упомянутой горы селений и чиркеевские мюриды, которые желали перейти на другую, более укрепленную местность, из-за того, что на горе невозможно было оказать сопротивление, просили имама перебазироваться на другой пункт. Имам сам хорошо это понимал и хотел также перебраться на новое место, но не дал мюридам и другим заметить это, чтобы они не упали духом, не ослабли перед врагами. Когда в конце концов дело склонилось к уходу с горы, имама сопровождали ревностный наиб Осман ал-Джулаки ал-Чачани и Садуллах ал-Каки со своими семьями.

Разговор имама Шамиля с Омаром из Хурукра (Газикумухский)

Когда имам убедился, что мужи двух вышеназванных областей не явились к нему, имам поколебался в своем решении и сожалел, что напрасно сжег там селения. Газимухаммед, сын имама, перебрался из Караты в Гуниб и доставил туда свою семью и семьи других мюридов. Когда имам пребывал в нерешительности относительно укрепления, на гору прибыл мухаджир Омар из Хурукра (Газикумухский) и спросил его наедине:

«Каково ваше решение сейчас, имам, и что вы прикажете мне перебраться ли мне сюда или же остаться там, где я сейчас живу?».

Имам ответил, что намерен бороться с русскими, где бы он ни находился, один ли он будет или с войсками.

«Если хочешь, переходи ко мне, а если нет – оставайся, где хочешь».

Омар сказал ему тогда:

«Как же ты будешь бороться с русскими без армии? Ведь ты-то видишь, что дагестанцы не хотят подняться на эту гору. Почему ты об этом не думаешь?»

Имам ему еще раз сказал:

«Мое желание я уже говорил тебе. Если ты боишься – поступи как хочешь, и вторично не обращайся ко мне».

При этом ответе Омар побледнел как бы от гнева на имама и сказал ему:

«Если ты намерен так поступить, да поможет тебе Аллагь, посмотрим, что он нам предписал». Затем, прощаясь с имамом, взял его руку, поцеловал ее, прослезившись.

Я сделал за Омаром несколько шагов и стал прощаться. При этом Омар, указывая на имама, сказал: «Этот человек теперь сошел с ума. Он хочет воевать с русскими в одиночестве».

Через несколько дней после этого барон Врангель со своим войском переправился через реку Игали (Андийское Койсу) по мосту Сагри и направился в сторону Аварии. Ему навстречу вышло население Унцукуля, Игали и других селений с изъявлением покорности.

Имам оставлял наиба Авара со своим войском на горе Бетль и велел ему сразиться с войсками барона, если они переправятся через мост Сагри. Наиб не смог сопротивляться русским и бежал. Когда барон Врангель перешел мост, имам с горы наблюдал все это в свой бинокль.

Поход в Гуниб

Через два дня после этого к имаму приехал его сын Газимухаммед со своими мюридами и сообщил, что отправил свою семью в Гуниб и имаму тоже следует отправиться туда же с семьей, теперь бесполезно оставаться на горе. Тогда имам согласился с этим мнением, так как он убедился, что никто не идет к нему для ведения войны.

Имам велел мюридам подготовиться к отправке с семьями в Гуниб и велел наибу Гумбета прибыть с войском для того, пока они все не перейдут реку Канхидат (Андийское Койсу). Имам не был уверен, что на него не нападут войска Барятинского и не отрежут ему путь к Гунибу. Когда имам собирался оставить гору, он раздал населению двух аулов Ичичали и  Килатль все, что было у него в доме, а именно: зерно, мясо, домашнюю утварь, собранную в течение нескольких лет; с собою он взял все, что было возможно – книги, оружие и другие ценности: золото, серебро, ковры, постели, все, что необходимо дома и в дороге.

Пустились они в путь после захода солнца. Имам велел наибу Кади из Ичичали разрушить пушки, оставленные на горе, взорвать их, во избежание захвата их русскими. Наиб исполнил приказ, опасаясь, что пушки попадут в руки русских. Из-за этого русские заточили Кади и отправили его вместе с гумбетовским наибом Уцуми из Мехельта, который помогал имаму, когда имам покидал гору, и несколько других уважаемых людей. Все они погибди в тюрьме.

Мы подъехали к мосту Конхйдатль и ночевали там. Если бы тогда нагрянули и вышли на нас около ста русских солдат, мы не смогли бы спастись, так как с нами было много вещей, женщин и детей.Перед рассветом мы двинулись в сторону Карата. А гумбетовский наиб со своим войском повернул обратно к себе.

К полудню мы добрались до Карата и остановились в доме Газимухаммеда, пустовавшем все это время. После полдневного намаза мы выехали оттуда, так как имам не доверял каратинцам, опасаясь их измены, ибо дагестанцы постоянно колебались.

Когда мы выезжали из Карата, увидели на вершине горы Калалал со стороны Аварии много народу; когда спросили о них, нам сказали, что это милицейские отряды, прибывшие напасть на нас. Имам велел тогда мюридам: при нападении их на нас не смотрите на наши семьи, детей, имущество, а отразите нападение незамедлительно, ведь тот, кто из нас умрет перед своей семьей, считается шахидом.

Милицейские отряды близко к нам не подошли, так как их тогдашний командующий Ибрагимхан Мехтулинский сказал Гайдарбеку Аварскому: «Если мы нападем сейчас на имама и его сподвижников, без сомнения, они будут, клянусь Аллагьом, биться с нами до последнего человека; поэтому этого делать не следует»

Оттуда мы двинулись на Гуниб со стороны селений Гидатля, которые мы быстро прошли., Ночевали на этот раз недалеко от аула Асса в тревоге между надеждой и опасностью, так как это место тогда не было укреплено со стороны аварцев, которые покорились русским с другой стороны жители аула Асса таили вражду к имаму за его убийство многих жителей во время имамства Гамзатбека Из Гоцатля, да сохранит нас Аллагь Всевышний от обоих дел. Рано утром мы тронулись через селение Асса и жители ничего неприятного по отношению к нам не предприняли. Наоборот, они помогали нам против нашего ожидания.

Потом мы остановились на ночлег на земле Гидатля в доме их тогдашнего наиба Абдурахима, сына Баширбека Газикумухского.

[Когда спросили] мнение Шамиля, он сказал: «Нам нелегко будет сражаться с русскими в Карахе как в Гунибе, потому что Гуниб является в Дагестане самым укрепленным местом»

Мы оттуда двинулись дальше, а наиб со своими вернулся, попрощавшись с имамом. Мы прибыли в Карахский лес, к одному месту в Карахском лесу, называемому Бецор (Кара-Койсу), где был лаерь казикумухских мухаджиров, как об этом было сказано выше, и остановились на отдых. Было время захода солнца.

Далее мы отправились оттуда, оставив там казначея имама Хаджиява из Ороты с казной, книгами, оружием и др. громоздкими вещами. Имам своим мюридам сказал:

«Нам нужно сию ночь подняться на гору Гуниб, не ожидая оставленных вещей. Нам бы благополучно вырваться из земли этих распутников с нашими детьми и женщинами».

Кража имущества имам Шамиля

Перед тем как прибыть к подножью горы Гуниб, уже стемнело. Когда дошли в темноте до селения Ругуджа, нас встретило пятеро вооруженных ругуджинцев. А имам думал, что это злоумышленники. Но те сообщали, что на дороге их не ожидают какие-либо опасности и что можно отправляться дальше.

После этого мы слышали, что эти люди пошли к казначею Хаджияву из Орота, который остался на карахской земле, ограбили казну имама, совместно с каратинцами, ругуджинцами и куядинцами. Затем Кебедмухаммед из Телетля и его брат Муртазаали собрали обратно большинство имущества имама, его книги и оружие.

Оба они пошли на такую хитрость: Кебедмухаммед написал письма от себя и отправил их всем, кто грабил казначея имама в письмах говорилось, что наместник подарил ему все, что принадлежало Шамилю.

«Кто из Вас захватил из его (Шамиля) имущества оружие ли, золото ли, серебро ли, пусть доставят мне и пусть он знает, что если я узнаю отныне, что (кто-нибудь) утаит что-нибудь из имущества Шамиля и не возвратит мне тому прощения не будет».

Некоторые люди возвратили то, что попало к ним, а некоторые утаили. В Гуниб доставили только несколько мешочков, полных серебра. Некоторые мюриды привезли вещи самому Шамилю.

Прибытие  и укрепление позиций в Гунибе

Ранним утром, когда мы достигли Гуниба, нас встретил верхом Мухаммедшафи, второй сын имама. Он переселился сюда год тому назад. В Гунибе мы нашли много мухаджиров, которые прибыли раньше нас.

Имам разместил часть мухаджиров в более уязвимых частях горы, часть в других местах и дал им распоряжение держаться в этих укрепленных местах и не покидать их не наступать и не отступать.

Своего сына Газимухаммеда Шамиль оставил с его мюридами в стороне Хоточа, а это название селения у подножия гунибской горы. Сам он с чиркеевскими мюридами  расположился в самом опасном месте, где была воздвигнута стена наибом Глухим Хаджи из Чоха, другом имама и ветераном. У этой стены стояла небольшая пушка, а другая у кручи, недалеко от стены. Еще одна пушка была у Газимухаммеда, а еще одна стояла по направлению к Ругуджа.

Наши воины, котда мы прибыли, начали рыть окопы в уязвимых местах, укреплять их камнями и до нашего прибытия наши женщины таскали камни от старой башни, стоящей на холме, и складывали у горы, где Газимухаммед начал строить стену.

Когда женщинам задавали вопрос:

«Почему вы себя утруждаете, таская камни?», они отвечали: «А разве мы не хотим участвовать вместе с вами в благородном деле джихада?»

Это все правда. В наших книгах написано, что кто помог мужчине или женщине в добром деле, тот соучастник вознаграждения. Известно, что джихад (борьба за веру) у мусульман считается наивысшим благодеянием.

После укрепления слабых мест горы со всех сторон и размещения мухаджиров и гунибцев по местам, имам и несколько человек с ним выехали верхом и объездили вокруг горы. Имам смотрел сам все места и проверил, произведены ли все укрепления в надлежащем порядке. Не было обнаружено недостатков.

Во время нашего обхода мы остановились на один час у Ибрахима, сына двоюродного имама Бартыхана из Гимры, павшего в боях за Ахулыго. Этот Ибрахим со своими мюридами разместился и выбрал место для боя с русскими на краю горы, откуда видны селения Куяда. Недалеко от него стоял бывший наиб преклонного возраста Амирасул Мухаммед из Кудали со своими товарищами. Потом, когда русские поднялись на гору Гуниб, он пал мучеником.

Когда имам вместе с нами сидел у Ибрахима, мы наблюдали, как русские ходили у подножья горы с места на место, и вдруг один всадник подъехал к нам, к основанию горы на такое близкое расстояние, что наша пуля достигла бы его. Он спешился и, спрятавшись за большой камень, крикнул нам по-аварски:

«Эй, наблюдатели, кто вы такие?»

Мы ему не ответили. Он крикнул вторично. Тогда один из наших товарищей попросил у имама разрешение ответить ему, может быть, он наш лазутчик, пришедший с доброй вестью тайком от русских. Имам разрешил, и тот крикнул в ответ:

«О зовущий, что тебе нужно, кто ты?»

Он ответил, что он Фарзулав, сын Даци из Чиркея. Потом в третий раз крикнул нам и спросил:

«А нет ли среди вас чиркеевца, такого-то и такого-то».

Мы ответили утвердительно. «А нет ли среди вас, – продолжал он, – Газимухаммеда, сына Шамиля».  Мы также ответили утвердительно.

А Фарзулав в юности его знал, поэтому спросил о нем. Затем один из наших выстрелил в него из штуцера и ружья и вмиг укрылся за скалой и сказал:

«Почему вы выстрелили в меня? Разве от того, что вы меня убьете, войско  великого падишаха станет меньше? Клянусь Аллагьом, это будет равносильно тому, что возьмете каплю воды из моря или одно пшено из полной мерки».

Тогда его спросили о намерениях русских. Он ответил, что русские не вернутся из Гуниба, пока не покорят вас, если даже им придется остаться здесь тысячу лет. После этого дня мы потеряли надежду на уход русских ведь мы часто надеялись, что русские уйдут из Гуниба, хотя бы после выпадения снега, а к нам подойдет подкрепление от всех дагестанцев и мы вторично будем сильны против предателей имама из наших людей. После этой беседы с Фарзулавом из Чиркея мы вернулись к себе.

У нас в Гунибе была одна пушка. Как только мы стреляли из нее, пороховое отверстие разрывалось, и пушка выходила из строя. Один искусный кузнец-солдат чинил ее, но каждый раз повторялось то же самое.

Вокруг нас русские стояли в двенадцати местах, не считая основных двух ставок барона Врангеля и князя Барятинского. Наше войско численностью было менее трехсот воинов. Однако, несмотря на это, овладеть Гунийбом русским было бы очень тяжело, если бы они пробивались через укрепление, где имам со своими мюридами их встретили бы лицом к лицу.

Книга: «‎Абдурахман из Газикумуха. «Книга воспоминаний»‎, Дагестанский научный центр РАН. Институт истории, археологии и этнографии, Махачкала 1997г, стр. 150